Я, Клепикова Анна Александровна, член комиссии с ПРГ, УИК 730 В СПб.

Утро 4 марта началось с того, что на участок не пустили наблюдателя Александра Налимова с направлением от Прохорова, мотивировав это тем, что наблюдатель уже есть. При этом у этого якобы "наблюдателя" не было выданного УИКом удостоверения, а направление было поддельное, с факсимильной, а не настоящей, подписью доверенного лица Прохорова. Я написала на это жалобу в ТИК, в УИКе ее не подписали и в ТИКе отказались принять.

Мне, хотя я член УИК с правом решающего голоса, отказывались предоставлять документацию, пока я не указала председателю (Франц Надежда Васильевна) и зампредседателю комиссии на соответствующие статьи законов, это разрешающие.

Реестр заявлений о выездном голосовании, который я лично заполняла за день до того и перечеркнула пустые строки в конце, оказался раскреплен и дописан. В нем были повторы и люди с несуществующими адресами. На это я также написала жалобу, ее в итоге подписали в УИКе и позднее приняли в ТИКе.

В течение дня председатель отлучалась в магазины (ОКЕЙ и ЗАНЕВСКИЙ КАСКАД), голосующие по выездному голосованию - доносить пустые бланки заявлений; какие-то заявления писались и переписывались, список избирателей, проголосовавших по этим заявлениям, к 23 часам еще не был дописан, закрыт и посчитан! Все время звучали разные цифры проголосовавших по заявлениям на выездном голосовании.

Расширенная форма протокола изначально не висела на участке, как должна была, и на том, чтобы ее повесить, настояла наблюдательница Ирина Красовицкая, которую не пустили на другой участок и которую ко мне привезла мобильная группа. Все остальные наблюдатели якобы от партий были просто знакомыми председательницы, с липовыми направлениями. Один из них спал все время в наушниках. Представительница от СР в УИК всячески препятствовала тому, чтоб я подавала жалобы и высказывала претензии.

В течение дня меня хотели отстранить от работы, так как я выходила из-за стола (я сидела за книгой и выдавала бюллетени), чтобы подать жалобы. Мне и Ирине запрещали общаться друг с другом. Председательница и зампредседательницы сказали что-то вроде "Вот, мы думали ты с нами, а ты засланный казачок, что ж ты нас не предупредила, что будешь трепать нам нервы!" После угрозы отстранить меня я долгое время сидела тихо, но подала заявление на получение копии протокола и проведение фотосъемки.

Когда голосование закончилось, председательница под давлением Ирины начала вносить некоторые данные в расширенный протокол. Нам с Ириной также удалось настоять на пересчете неиспользованных бюллетеней перед погашением и пересчете открепительных. Члены комиссии и другие наблюдатели в грубой форме высказывали свое недовольство таким порядком вещей.

Все затягивалось - секретарь все еще писала список проголосовавших по заявлениям из Окея и Каскада, их было огромное количество. Председательница, секретарь и зампредседателя также показали Ирине последние страницы книг с данными о количестве проголосовавших. Однако - это было уже ближе к 11 вечера, список выездных все еще не был закрыт и готов, показывать нам его явно не хотели. Собственно после того, как мы с Ириной выразили желание видеть данные и этой книги, а также потребовали убрать списки избирателей в сейф и прекратить с ними работу перед подсчетом голосов - председательница позвонила в ТИК, где, по ее словам, получила инструкции нас удалить с участка .

Общим решением комиссии было принято решение о нашем отстранении от работы. После чего, хотя я настаивала на том, что меня не могут, как ПРГ, удалить с участка, полицейский (майор полиции Барабанов Михаил Олегович) нас вывел, заявив, что он подчиняется председательнице, а не закону. Копии решения заседания комиссии о нашем отстранении нам выдали. Как только мы вышли, урны были высыпаны на стол. На участке еще остался наблюдатель А.Налимов, который изначально пришел от Прохорова, но получил, после отказа его принять, направление от Миронова, который передала ему мобильная группа. Однако ему в итоге не подписали копию протокола.

Предполагаю, что они не хотели закрывать список проголосовавших на выездном голосовании, т.к. там были вбросы , а потому могло получиться так, что число людей в этом списке оказалось бы меньше бюллетеней в урнах, и тогда эти урны были бы признаны недействительными. Итоговые данные, внесенные в протокол ТИКа, показывали 400 проголосовавших в переносных урнах - это было больше, чем все цифры по заявлениям о выездном, которые назывались в течение дня.

Ночью с 4 на 5 марта я подала жалобу на мое удаление в районное РУВД, а также в ТИК по тому же поводу .На мои жалобы в ТИК и РУВД реакции получено до сих пор не было.